В рубрику "Оборудование и технологии" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
Владимир Виноградов
Консультант по звуку компании "Медиа-Сити"
Проблема громкости, точнее чередование громкости, которое раздражает потребителя, _ существовала всегда — ив разные годы с разной остротой. Однако сейчас она приняла совершенно неуправляемый характер. Хотя на самом деле все на свете имеет физическое объяснение и есть возможность эту проблему отрегулировать
Я начал работать звукорежиссером на телевидении в 1966 году и помню времена, когда в эфире было три программы: первая, вторая и учебная. И как же мы работали? Кроме того что мы производили программы, каждый из нас в определенное время был дежурным в аппаратной, которая выдавала программу в эфир (то, что называется Broadcasting), и регулировал звук. Например: идет в эфире кинофильм, в кадре очень тихая сцена между юношей и девушкой: юноша уговаривает девушку выйти за него замуж. Это тихая лиричная сцена. Девушка соглашается, и режиссер показывает замечательное цветение яблонь в сопровождении громкой счастливой музыки.
Что делал человек, который регулировал звук в эфире? Он, предвосхищая события, успевал смягчить звук раньше той бабушки, которая, скажем, на улице Пятницкая смотрела телевизор и, естественно, хотела расслышать, что юноша говорит девушке. Она вставала, кряхтя подходила к своему КВН-49 и чтобы сделать погромче крутила "ручку". Затем, присевши на скамеечку или диванчик, она, раздосадованная высоким уровнем звука в следующей сцене (в громкости музыки), чертыхаясь, вставала, чтобы сделать его тише.
В этой ситуации задача дежурного в аппаратной состояла в том, чтобы среагировать раньше бабушки и успеть смягчить звук: сделать музыку потише, а потом, когда будет лирическая сцена, увеличить громкость звука.
Молодые люди, скорее всего, не знают, что раньше, очень давно, во всех кинотеатрах было место в самом дальнем углу при входе, где сидела женщина, которая проверяла билеты, она же и была человеком, который регулировал звук. В каждом кинотеатре было такое место, и называлось оно микшер. Как правило это были женщины пожилого возраста, которые регулировали звук, ориентируясь на собственный слух, а, к сожалению, с возрастом человек теряет его остроту, то получалось, что естественным путем большинство зрителей получали правильное впечатление от тихой и громкой музыки, тихих и громких реплик и так далее.
Так вот, я, во время дежурства в аппаратной, был тем самым микшером, который на выходе регулировал звук. Не знаю, было ли это хорошо или плохо, но во всяком случае массовые жалобы на резкие перепады звука тогда практически отсутствовали, и, заметьте, это в то время, когда письмо в Центральный комитет партии имело страшную силу и было обязательно к исполнению.
Когда я начал работать на телевидении, в ходу были 3 модели телевизоров, не больше: КВН-49, "Рекорд", "Т2 Ленинград", совмещенный с радиоприемником. Цветных телевизоров еще не было.
Какими были эти замечательные аппараты? С точки зрения акустики это были очень хорошие деревянные кабинеты с неплохим громкоговорителем. Широкополосным его назвать трудно, все-таки это не тот громкоговоритель и по мощности, и по частотной характеристике, который сейчас стоит в любом массовом телевизоре с экраном 14 дюймов в пластмассовом корпусе и находящимся практически на каждой кухне. Поэтому можно предположить, что звучал старый телевизор примерно так, как звучало хорошее радио. Был высокого качества тракт воспроизведения звука и очень хорошая частотная характеристика.
Я недаром говорю о социальном характере этой проблемы, потому что она действительно социальна. Сейчас я осмелюсь сказать очень важную вещь, после которой представители узких кругов, где я широко известен, возможно, будут "метать в меня камни". Объявляю во всеуслышание: с возрастом я пришел к решительному выводу, что телевидение - это не искусство, а средство передачи на расстояние впечатления о предметах искусства. Спросите любого кинооператора, нравится ли ему даже самая замечательная картинка высокой четкости. Он ответит: "Нет, не нравится, потому что моя кинопленка передает тончайшие нюансы цвета, которые я, как художник (оператор кино это художник!), создаю игрой света и тени, тончайшие переходы цветовых характеристик, аналоговые гаммы цвета не сравнимы даже с самой высокой четкостью цифрового формата". А не надо сравнивать. Хотите получить правильные впечатления от изображения -идите в кинотеатр, - замечательная современная аппаратура и кинопленка вам все покажет. Это очень важно.
С очевидными потерями качества в тракте телевидения надо смириться и работать в тех технических условиях, которые предлагает современное телевидение. Впечатление об искусстве цвета передается все лучше и лучше. Но останется впечатлением...
Это касается и звука! Даже в самых современных форматах записи и воспроизведения многоканального звука мы можем передать только впечатление об акустике Большого зала Консерватории, а не саму эту чудесную акустику! И в этом - наша профессия.
В мои годы мало того что было 3-4 вида телевизионных приемников, они еще и имелись далеко не у всех. Была такая социальная привычка - "ходить на телевизор". Это можно наблюдать в старых кинофильмах: "Здравствуйте, можно к вам на телевизор?" Приходили со своими стульями и с вопросом: "Кто сегодня? Ниночка или Валечка?". Это наши любимейшие дикторши, замечательные Валентина Леонтьева и Нина Кондратьева. Люди приходили к соседям как в театр, поэтому никто не шумел, все сидели спокойно, знали, что сейчас будет, скажем, "Новогодний огонек".
"Новогодний огонек" был концертом мастеров искусств самого высокого качества, самых, как сейчас говорят, "ме-газвезд". В общем, тогда развлечений было мало, "Новогодний огонек" воспринимался в качестве очень серьезного и замечательного концерта, и люди его слушали.
Как мы сейчас смотрим "Новогодний огонек", если, конечно, смотрим? Я, например, развлекаюсь тем, что наблюдаю, попадет ли Киркоров в концерты на всех каналах одновременно. Я ничего не имею против Киркорова, но бывает так, что этот певец сразу поет четыре разные песни по четырем каналам. Понимаете, какая штука? Что-то изменилось. И своим коллегам я говорю: оглянитесь вокруг, что-то изменилось, причем изменилось кардинально. Прежде всего, из телевидения стремительно исчезло искусство, его художественная составляющая.
Как нас учили старшие товарищи? К примеру, я веду передачу, где показываются виды Москвы, сопровождаемые красивой музыкой, диктор за кадром говорит, что мы проезжаем по стройке Нового Арбата... И здесь всегда была проблема: как громко передать музыку, а как текст, чтобы на точке приема (это очень важный термин) той самой старушке, о которой я говорил, было комфортно расслышать, о чем говорит Кириллов, чтобы музыка его не заглушала? Мои товарищи говорили: не смотри на приборы, работай на слух...
Вообще, громкость - это во многом субъективное понятие. Да, действительно, громкость зависит от звукового давления, от частотной характеристики, от многих других физических компонентов, которые даже иногда и измерить нельзя. Во всяком случае, в широком употреблении в нашей стране таких приборов нет. И мне говорили: сделай так, чтобы тебе в аппаратной казалось, что музыки немножко не хватает, и тогда на точке приема у той самой замечательной старушки сложится в
печатление, что и музыку слышно, и голос разборчив в самый раз. В этом ключ к пониманию того, что должны делать мои сегодняшние коллеги-звукорежиссеры.
Надо работать не для "аппаратной", а для зрителя! У него дома все звучит иначе, чем у нас в аппаратной! Установленный правилами динамический диапазон звука в телевидении равен 25 дБ. Это потому, что наши квартиры - не особняки на Рублевском шоссе со специально акустически изолированными домашними театрами... У нас в квартирах панельных домов есть окружающий шум, он равен 30 дБ. Вот поэтому и регулируют динамический диапазон в 25 дБ, чтобы подняться над неустранимым шумом.
Я сейчас преподаю на кафедре звуко-режиссуры ВГИКа и часто говорю своим студентам (которых очень люблю) следующее: к примеру, вы вышли на запись оркестра. Запомните одно правило: если инструмента, который играет важную партию в оркестре, не слышно - это не означает, что он играет тихо. Практически в 99 случаях из 100 это говорит о том, что все остальные инструменты звучат слишком громко. Следовательно, нужно не "вытаскивать" громкость инструмента, которого не слышно, наоборот, надо добиться от дирижера, чтобы остальные играли тише.
Так вот, сегодня проблема заключается в другом: все кругом утверждают, что реклама "замучила" (и это самый мягкий эпитет), она очень громко звучит. Что сделало наше правительство? Принят Закон "О рекламе", где прописано, что реклама не может быть громче окружающих до и после нее отрезков программы. Это ошибка. Все дело в том, что это не реклама громкая, а, наоборот, все остальное тихое.
Я уже говорил, что в обиходе сегодняшнего отечественного телевидения пока нет прибора, который измеряет громкость. В те годы, когда я пришел на телевидение, существовали очень специфические передатчики, которые были плохо защищены от перегрузки, и поэтому всякое увеличение уровня звука выше нулевого значения в децибелах или выше 100% по другой шкале измерений было чревато серьезными нелинейными искажениями в точке приема. Начиналось хрипение, появлялся неразборчивый звук и прочие неприятные моменты. Что тогда выдумало человечество для измерения уровня звука? Квазипиковый прибор, который реагирует на 10-миллисекундные (то есть очень короткие) значения уровня. Превышать 100%, или 0 децибел, было категорически запрещено. Уже тогда мне было известно, что американцы регулируют уровни не по квазипиковому прибору, а по VU-метру, то есть прибору с медленной баллистикой и временем срабатывания 300 миллисекунд.
Во все годы существования нашего телевидения звукорежиссеры панически боялись превысить уровень звука, заданный квазипиковым прибором, и значительно уменьшали его энергию, среднюю громкость! И так до сих пор. Получается следующее: для того чтобы сегодня грамотно оценить громкость, нужно совершенно переменить ситуацию.
Начнем с того, что сегодняшний передатчик так легко перегрузить и исказить практически невозможно. Он прекрасно защищен. И если даже это не совсем точно, и грамотные специалисты скажут обо мне: "Что он понимает в передатчиках, мы все не должны превышать 0 децибел и 100%". Возможно, но на рынке аппаратуры сегодня есть огромное количество приборов, которые называются Pick Programm Limi-ter. Это вещательные лимитеры ограничивающие пиковые выбросы без нарушения динамического диапазона внутри программы. Они просто отрезают эти пики.
Сегодня все еще существует ОТК, который при превышении уровня звука требует материал переделать. А переделать - это значит доставать где-то деньги на переделку. И вот эта сегодняшняя "чума" - ОТК продолжает судить программы по правилам технической эксплуатации, изданным очень и очень давно, справедливым по отношению к передатчикам тех времен, к той социальной среде, но не сегодняшней.
Надо менять правила технической эксплуатации, задав параметры нормализации громкостей.
Я уже отмечал, что телевидение - не искусство. Почему? Потому что изменились социальные условия потребления телевидения. Когда вы у себя дома в последний раз слышали: "Здравствуйте, мы сегодня к вам на телевизор"? Зачем куда-то ходить, когда у многих из нас дома, как минимум, два телевизора. Я знаю, какой средний достаток у населения страны, и очень может быть, что у кого-то до сих пор действительно работает КВН-49, я уважаю этих людей и сочувствую им, но большинство все-таки имеют два телевизора. И причем один на кухне. Таким образом, потребление телевидения сегодня не является фактом его причастности к искусству. Кухня - это не консерватория, это не театр, это даже не кинотеатр.
В чем же проблема? Сегодня дневной эфир телевидения рассчитан на домохозяек, которые чаще всего смотрят телевизор на кухне. Где именно стоит телевизор? На холодильнике. Хозяйка занята домашними хлопотами, которые в свою очередь, сопровождаются различными шумами: холодильник громко трясется, чайник шумит, закипая, блюдо в сковородке жарится... Ее окружает огромное количество шумов. При этом ей важно знать: что происходит в очередной серии ее любимого сериала "Татьянин день". Сегодняшняя хозяйка телевизор смотрит информативно и априори слушает речь, ей необходимо расслышать слова: кто что сказал, кт
о кого обидел. И вот мои коллеги на Западе гениально догадались, что именно этот момент и является критерием: громкость речи. Потому что речь энергетически, к сожалению, намного тише воспринимается, нежели большой оркестр, реклама, взрывы и прочее. Умные люди из одной фирмы ввели понятие "нормализация звука по диалогу".
В свое время наши соотечественники предлагали к рассмотрению так называемый АРУ (автоматический регулятор уровня). Но происходило это в 1970-е годы, когда проблема рекламы не существовала. Проблема перепадов уровня звуков была лишь в кинематографе. И вот они предложили прибор, который мы, "высоколобые" звукорежиссеры, полностью отвергли, поскольку посчитали, что этот прибор очень грубо вмешивается в тончайшие нюансы тихого и громкого в симфонической музыке. Это правда. И вот мы, непонимающие серьезной сути проблемы, решили, что мы вкладываем всю свою силу, всю свою мощь, всю свою энергию в создание впечатления о нежном пианиссимо и громком фортиссимо, и зарубили идею. А идея была очень неплоха.
Итак, западные инженеры и ученые догадались о "нормализации громко-стей по диалогу" и создали приборы, измеряющие громкость разных программ и приборы, автоматически нормализующие непредсказуемые перепады громкостей между программами. При этом приборы уменьшают внезапную большую громкость и повышают малую, никак не влияя на внутренний динамический диапазон. Таким образом, симфоническая музыка, грамотно записанная, не изменяется, оставаясь близкой к тому, что сочинил композитор и исполнили музыканты. Создать подобный прибор попытались отечественные инженеры, но, к сожалению, у них это не получилось. Очень многие вещатели обеспечили свои формирующие программные аппаратные таким регулированием и проблему решили. Нам остается сделать то же самое!
Все мои знакомые уже знают, что у меня есть традиция: в ночь под Новый год я включаю телевизор и жду, когда под елочкой в Кремле появится наш президент и обратится к народу с новогодним посланием.
Могу вас заверить, что там стоит самая лучшая камера, самые лучшие два микрофона прикреплены на нужное место, самый лучший свет - все прекрасно. Я делаю простую вещь: щелкаю кнопки пульта и перехожу с одной программы на другую. Если вы сделаете то же самое, обязательно увидите разницу в цвете и в звуке.
О чем это говорит? Об одной простой вещи: мы либо совершенно не соблюдаем, либо полностью забыли понятие "стандарт". Не может одно и то же лицо из одного и того же места выглядеть и звучать по-разному на разных каналах. Но, к сожалению, это случается.
У нас сейчас новый министр связи, и когда он озаботится этим обстоятельством и строго спросит: "Вы что делаете?", проблема сдвинется с мертвой точки. Все очень просто: нарушил стандарт - отвечай рублем. В кассе человек обучается необыкновенно быстро.
В нашем кино и телевидении воцарилась нездоровая продюсерская эра. Настоящими продюсерами были братья Уорнер и другие профессионалы, которые производили свой продукт не для того, чтобы поместить в нем рекламу, а для зрителя. Хотя кассу там тоже собирали немалую. Пошел зритель на фильм - замечательно, не пошел - прогорел продюсер. Ведь у настоящих продюсеров должно быть развито не только чувство прибыли, но и художественное чувство. А сейчас, если отечественному продюсеру не понравится девушка, которая играет главную роль, он ее заменяет. По разным причинам, но, уверяю вас, по вопросам художественности - в самую последнюю очередь. Это означает только одно: люди, которые сегодня производят продукт, вообще не озабочены его качеством.
Так вот, в нашем продюсерском кинематографе и продюсерском телевидении вообще никто не занимается качеством. А если им сказать: "Господа, мы у вас отнимаем лицензию в связи с тем, что в ночь на 1 января 2009 года вы допустили цветовое и звуковое нарушение государственного стандарта". Как, интересно, они поступят? Наверняка ответственнее будут относиться к продукту, который выдают в эфир.
Первыми о столкновении диалога и музыки догадались работники кинематографа и стали производить в кино нормализацию по диалогу. Как я отмечал, 14-дюймовый телевизор стоит на холодильнике, который дрожит, рядом течет вода, ведутся разговоры. А мои коллеги в Голливуде, когда делают окончательное сведение звука, включают на контроль запись шума поедания поп-корна и разливания пепси-колы. Зачем? Чтобы тихие пассажи были слышны на этом фоне. Люди там озабочены "понятностью" звука, при этом они не забывают о его художественности. Совместить эти стороны - техническую и художественную, - вот чем сейчас надо заниматься тем, кто называет себя звукорежиссерами.
А что происходит у нас? Первый канал объявил себя стереофоническим и технически выполнил эту задачу. Только стереофоническим Первый канал становится тогда, когда в эфир идет сделанный на киностудии продукт. Есть три, максимум четыре программы, которые они на самом деле делают изначально стереофоническими. Но это далеко не весь, как теперь выражаются, контент.
Повторюсь: телевидение сегодня -это не искусство, это средство для передачи впечатлений о предметах искусства на расстояние. И наша задача, чтобы это впечатление было пристойным.
Жду появление такого продюсера, который потребует от звукорежиссера и технического, и художественного качества и не забудет обеспечить свое требование материально. Он выделит достаточно средств на производство и потребует ответить за качество деньгами. Его правило должно быть следующим: сделал хороший звук - получи вознаграждение; сделал плохой звук - плати штраф.
На ноябрьском заседании HAT будет серьезно рассмотрен вопрос о качестве звука в телевидении. Я очень надеюсь, что в совместной дискуссии профессионалы найдут решение, и в новом, цифровом телевидении мы научимся правильно производить звук и правильно его транслировать.
Опубликовано: Журнал "Broadcasting. Телевидение и радиовещание" #4, 2008
Посещений: 15526
Статьи по теме
Автор
| |||
В рубрику "Оборудование и технологии" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
