В рубрику "25 Кадр" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
Владимир Маковеев
Зампредседателя редсовета ВС
Во время моей работы во ВНИИТР мне приходилось в среднем дважды в месяц летать в Новосибирск, где находился Завод точного машиностроения (НЗТМ, или “Точмаш”), серийно производивший разработанный нашим институтом вещательный видеомагнитофон “Кадр-3”. Примерно треть этих поездок была плановой, для снятия текущих проблем сопровождения производства этих очень сложных и дорогих аппаратов, но остальные были нужны для подстраховки этой позиции в плане завода, которая была самой незащищенной.
Поэтому, как только в центральной прессе появлялось сообщение, что министр машиностроения СССР В.В. Бахирев провожал очередного восточного лидера в правительственном аэропорту Внуково-2, я шел покупать билет на ближайший рейс в Новосибирск. Было ясно, что состоялся очередной экспортный контракт на поставку оружия, завод получит дополнение к плану, и директор НЗТМ В.М. Бочков будет ломать голову, за счет какой продукции можно выкроить дополнительные производственные мощности. По понятным причинам я старался в такое время быть где-то рядом с ним.
Для наших молодых читателей полезно узнать, что в СССР было около десятка министерств, в названии которых было слово “машиностроение”. В некоторых из них профиль был понятен уже из названия, например Министерство тяжелого и транспортного машиностроения, но у некоторых название скрывало некую интригу, которая из нашего времени кажется примитивной. Например, за вывеской Министерства общего машиностроения скрывалась ракетно-космическая промышленность, а среднего машиностроения – атомная промышленность (целая империя с десятками своих городов, своей медициной, наукой и т.д.). Министерство же машиностроения СССР, к которому относился НЗТМ, ранее именовалось Министерством боеприпасов, но такое откровенное название, видимо, смутило чью-то нежную руководящую душу.
Достаточно ясно, что для чести и славы НЗТМ производил оборонную технику, для денег – бытовые магнитофоны “Мелодия” и “Комета” (мечта всех меломанов моего поколения!), а для души – вещательные видеомагнитофоны, в которых сочеталась предельно точная механика с очень сложной электроникой. Причем заводская техническая интеллигенция особенно успешно росла именно на этом направлении, о чем руководители завода и министерства прекрасно знали, но не всегда помнили. Поэтому я старался чаще “маячить” на коллегиях министерства, отраслевых совещаниях и на самом заводе. Мой “любимый” рейс улетал в первом часу ночи – четыре часа полета и четыре часа разницы во времени, – к началу работы можно было поспеть на завод. При регулярных таких полетах очень скоро обнаруживаются деловые знакомые, а понятливые стюардессы стараются собрать таких “идеалистов” в одном салоне и из сострадания не будить их для утренней кормежки.
Но в этот субботний день я никуда не летел, а приехал провожать своего новосибирского коллегу Бочкова Виктора Михайловича. Поскольку во ВНИИТР по бедности по выходным служебной машины не было, то я приехал к ведомственной гостинице в Нагатино на своем “жигуленке”. И сразу же заметил у подъезда четыре переминающиеся массивные фигуры, это был Бочков со своими коллегами – директорами новосибирского “куста” предприятий Минмаша, приехавшими на коллегию министерства. Заказанные ими две машины из гаража министерства где-то застряли, а радиотелефонов в “разгонных” машинах тогда еще! не было. Поэтому слегка взволнованная компания без лишних слов втиснулась в мою машину и через полчаса (пробок в Москве тогда еще тоже не было) мы уже пили чай в депутатском зале аэропорта, где их встретили, как родных.
Мне бросилась в глаза разительная перемена в облике и поведении моих новых знакомых: если в начале поездки они напоминали расстроенных несправедливостью жизни школьников и разговоры их вертелись вокруг неприятных сцен на прошедшей коллегии (см. эпиграф!), то в аэропорту они как бы сменили маски. Передо мной сидели вполне самодостаточные, солидные и властные мужики, как говорят, “в самом соку”, командиры многотысячных современных производств, на которых держалась тогдашняя промышленность. Тут уже школьником оказался я.
Речь повел явный неформальный лидер этого коллектива, незнакомый мне директор завода из города Искитим: “Мы и раньше со слов Виктора “держали вас за приличного человека” - так говорят в моей родной Одессе, но сейчас убедились в этом сами. Поэтому не обижайтесь на наши прямые слова. Мы сюда хорошо доехали, но поймите, при нашей работе, если бы с нами случилась беда, то наши особисты стали бы сразу искать руку американского ЦРУ. Поэтому мы просим вас никому не рассказывать об этой поездке, пусть это будет невинная “шалость взрослых детей”. У особистов это называется “необеспеченный маршрут”, и нам может здорово влететь. Но и вас тоже “возьмут в разработку”, перестанут пускать в министерство, а Виктора заставят отнять у вас постоянный пропуск на завод. Но вы теперь для нас свой человек, по-сибирски - кореш, и отныне каждый из нас будет рад видеть вас у себя в гостях, а Виктора (то есть В.М. Бочкова) мы попросим по возможности не обижать вашу фирму, ведь мы понимаем, зачем вы здесь”.
Это свое новое качество я сразу понял и оценил, когда мои коллеги перешли к следующему вопросу своего совещания – заготовке картофеля на зиму для рабочих коллективов, причем в порядке высокого доверия перешли также на более привычную для себя модификацию русского языка. Я от неожиданности не сразу даже понял, о чем они говорят и до чего договорились, но успокоился, вспомнив старую мудрую мысль: “Матерная речь для тренированного уха - тончайший код!”.
Но тут нас разлучили – моих гостей повели на посадку, а я остался допивать свой чай. Через некоторое время ко мне подошла дежурная и почти по-военному доложила, что рейс улетел и спросила, по какому телефону мне можно сообщить о времени его прилета в новосибирский аэропорт Толмачево.
Мой новый высокий общественный статус теперь неожиданно ввел меня в состав клиентов депутатского зала упомянутого выше аэропорта Толмачево, закрепил место в первом салоне рейсов на Москву, существенно расширив круг общения. Дело в том, что место рядом было, видимо, закреплено за местной филармонией. Однажды рядом со мной уложили в кресло “в отключенном состоянии” известного актера В. Золотухина, причем несколько позже принесли его гитару в чехле, закрепив ее на теле ремнем безопасности. Летел со мной рядом однажды и известный в то время оперный певец Б. Штоколов, который был почти в сознании и на правах знаменитости пытался гонять меня по мелким поручениям. Дважды был моим соседом знаменитый сибирский академик - математик М.А. Лаврентьев, который оказался очень занятным собеседником.
В общем, благодаря случаю за добрые полсотни таких полетов накопленных впечатлений хватило бы для приключенческого романа, но, глядя на ломящиеся полки теперешних книжных магазинов, я понимаю, что такая “оригинальная” мысль уже пришла в голову сотням людей. Прав был мудрец, сказавший: “Если можешь не писать - не пиши!”
Опубликовано: Журнал "Broadcasting. Телевидение и радиовещание" #6, 2011
Посещений: 9924
Статьи по теме
Автор
| |||
В рубрику "25 Кадр" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
