 |
— Сегодня в состав компании входит не только радиостанция, но и телеканал, и продюсерский центр. Кто сегодня владеет акциями компаний, это один и те же люди, или у каждого бизнеса — свои акционеры?
— Акционеры общие, это частные лица.
— Какая доля принадлежит вам?
— Мне сегодня принадлежит четверть.
— А всего сколько акционеров?
— Шесть.
— Какое направление наиболее выгодно с финансовой точки зрения: телевидение, радио или продюсирование?
— Сложилась интересная ситуация. Объем рекламы на радио упал достаточно серьезно, процентов на тридцать, и связано это не только с кризисом: большая доля рекламодателей была связана с игорными заведениями. С 1 июля их бизнес прекратил существование, но рекламные бюджеты они начали сворачивать еще в начале года. Но... произошла интересная вещь: в момент кризиса у нас активно начала продаваться реклама на спутниковом канале "Шансон ТВ", которая с лихвой компенсировала то, что мы потеряли на радио.
Что касается продюсерского центра, он полноценно может работать, только опираясь на две платформы: радиостанцию и собственный телеканал, иначе это не бизнес. И плюс к этому важно наличие всевозможных интерактивных сервисов, связанных с интернет-порталом и сотовыми операторами.
— А в процентном соотношении как выглядит пирог доходов?
— 70% холдингу все-таки приносит реклама на радио. Хотя сложно говорить о цифрах, потому что доход радио состоит из собственно радийных рекламных бюджетов и дополнительных сервисов. Рекламный бюджет самого радио составляет примерно 85—90% доходов, а сервисов — 10—15%. Но я бы не стал объединять доходы от радио и телеканала — это разные вещи.
— "Шансон" проводит несколько ивент-мероприятий. Зарабатываете на этом деньги или это только пиар-акция?
— Изначально мы преследовали цель сделать 1—2 масштабных пиар-акций. В итоге: первое крупное мероприятие — это "Шансон года", которое проходит в Кремлевском дворце, а второе, более народное — "Эх, Разгуляй" — в СК Олимпийский. Исходили в первый год из того, что если мы компенсируем затраты, то уже хорошо. Но последние два года мы начали на этом зарабатывать. Мероприятия вошли в некий рейтинг у тех, кто любит шансон, и они уже работают как бренд: люди раскупают билеты, даже не зная точно, кто будет выступать. Это, в принципе, говорит о том, что мы все делали правильно.
— Какие антикризисные меры вы предприняли?
— Особое внимание обратили, конечно же, на затраты — все, что можно, сократили, внимательно посмотрели кто и за что работает. Но скажу сразу, что много людей не сократили, человек пять всего — тех, кто, как оказалось, только проводит время на работе, ничего особенно полезного не делая.
— Радио "Шансон" исполняется 9 лет. Как изменилась радиостанция за эти годы?
— Изменилась кардинально. Если послушать тот материал, который был в 2000 году и сейчас, то можно сделать вывод, что он отличается в лучшую сторону. Мы сумели стимулировать некий поток производства в стиле "шансон" и смогли увести шансон от "музыки для тех, кто сидел или собирается". Мы смогли показать, что шансон — это слова о любви, о дружбе, положенные на хорошую музыку.
— А когда вы поняли, что надо уводить радиостанцию от тюремной тематики?
— Практически сразу. Нам сразу было понятно, что перспектив у этой музыки нет. Но в 2000 году, когда мы начали вещание, еще оставался этот "налет 90-х" и мы не могли этого не учитывать. Если же говорить о современном шансоне, который и пропагандирует наша станция, то он стал намного лиричнее, чем был прежде. В нем появилась хорошая и качественная музыка, интересные тексты песен, тонкость эмоций. Но то, что осталось в шансоне до сих пор, так это его искренность и глубина. Он по-прежнему помогает людям думать об очень важных в жизни вещах. Быть может, самых главных, которые и составляют суть жизни человеческой. Вот в этом и кроется феномен его популярности.
— Но все равно в головах еще жив стереотип тюремного шансона. Как вы его будете ломать?
— А ломать ничего не надо — этот стереотип остался только в головах тех, кто не слушает "Радио Шансон". А если включить и послушать, то сразу станет понятно, насколько изменился сам жанр шансона и насколько изменилась вместе с ним наша радиостанция.
— В эфире радиостанции только русская музыка. Вы планируете разбавлять эфир иностранным шансоном?
— Этот вопрос постоянно стоит перед нами. Мы раз в три года задаем исследовательской компании вопрос: нужна ли нам иностранная музыка? И получая ответ "примерно 50 на 50", все время этот шаг откладываем. Если было бы 80 на 20, то задумались бы всерьез, а так, от добра добра не ищут, тем более последние 3 года мы ниже второй строчки в рейтинге не опускаемся.
— На радио появились программы разговорного жанра. Планируете ли вы дальше развивать это направление?
— У нас все-таки прежде всего музыкальное радио, поэтому к разговорным программам мы относимся очень внимательно и осторожно. Если делать разговорные программы, то они должны быть не менее слушаемыми, чем музыкальные. Сейчас на радио есть несколько разговорных программ: "Вспоминая о главном" с Николаем Пивненко, "Многослов" с тем же Пивненко и Андреем Максимовым, "Живая Струна" с Олегом Булгаком и совсем новая программа "В Нерабочий полдень", которую ведет Светлана Казаринова. "Живая струна" напрямую связана с музыкой.
— Вы в начале разговора отметили, что из эфира ушла реклама казино, а вообще кто является рекламодателем?
— В основном это компании по недвижимости, известные автомобильные бренды, строительные компании, медицинские центры, банки, компании, занимающиеся фармакологией и другие компании. Казино у нас больше нет...(Смеется).
— Какие радиостанции сегодня конкурируют с "Радио Шансон"?
— На мой взгляд, все конкурируют. Конкуренция идет в основном уже не между радиостанциями, а между медиагруппами — ЕМГ, РМГ, ВКПМ. Вот три конкурента, которые, то объединяясь, дружат против кого-то, то снова выступают каждый сам за себя. Мы сами по себе, и, наверно, это правильно.
— Расскажите о том, как на "Радио Шансон" идут продажи рекламы.
— У нас есть собственная рекламная служба. Имеются пакетные продажи, но на телевидении есть свой отдельный рекламодатель — в основном это медицина. О том, что для них это эффективно, говорит тот факт, что все эти рекламодатели выкупили все рекламное время на "Шансон-ТВ" до конца декабря.
— Вы изменили прайс-лист в связи с кризисом?
— Нет, мы не меняли прайс. Мы оставили докризисные цены. И даже немного их их повысили.
— Отличается ли аудитория радиостанции и телеканала?
— У телеканала есть 15—20% западной музыки, и когда мы запустили его, у аудитории была интересная реакция. Видимо, первое время аудитория телеканала была той же, что и у радио, потому что как только начинался блок зарубежной музыки, аудитория уходила. Но сейчас все выровнялось, хотя, я думаю, что аудитории очень близкие.
— Как у вас строится работа в регионах?
— Если говорить о телеканале, у нас есть компания, которая занимается продажей в регионах. Сейчас телеканал находится в двух состояниях. В открытом режиме — для тех, кто может смотреть "НТВ Плюс" или "Триколор", — он некодирован, в основном это европейская часть. А на другом спутнике, который в основном работает на Дальнем Востоке, сигнал кодирован, вещание канала осуществляется через кабельного оператора.
Что касается радио, то в регионах в основном франчайзинг, а в Питере — своя радиостанция, вещающая шансон под брендом "Хорошее Радио".
— А в мекке шансона Твери?
— В Твери — нет (смеется).
— Как строится продажа рекламы в регионах?
— У нас 4 рекламных блока в час, два из которых принадлежат сетевой рекламе, а два других — местной рекламе. Той, которую и обеспечивает наш вещатель. То есть в этом смысле схема стандартная.
— Какие ближайшие планы по развитию "Шансон-ТВ" и "Радио Шансон"?
— Сеть радиовещания развивается хорошо, два-три города подключаются у нас, как правило, ежемесячно, в стабильном режиме, а у "Шансон ТВ" растет количество операторов. Сейчас сигнал распространяется через четыре спутника. Наш телеканал уже перешагнул границы России, СНГ, Европы, Израиля и появился в Соединенных Штатах.
— Собираетесь ли вы развивать в интернете мультимедийный проект?
— Не только собираемся, но уже начали, потому что интернет — это очень важная часть бизнеса. И чем быстрее, тем лучше.
— И сколько в это будет инвестировано?
— Про инвестиции говорить пока не хочется. Ведь сейчас сделаны только первые шаги. Но, на мой взгляд, потребуются не такие уж большие инвестиции, потому что технически мы уже очень хорошо оснащены.
— Как вы считаете, с какими результатами выйдет медиаотрасль, в частности радийная и телевизионная, из кризиса, и когда это произойдет?
— Думаю, это будет зависеть от того, в каком состоянии будет пребывать все население нашей страны с точки зрения его потребительских возможностей. Потому что состояние потребителей очень влияет на состояние производителей, а производители, они же рекламодатели — на весь медиарынок. Если будет вторая волна кризиса, осенняя, связанная с невозвратом кредитов, то... А пока все держится после падения процентов на 30, то можно чувствовать себя нормально. Если же еще на 30% упадет, то будет сложно. Время покажет.
