 |
Турбулентность в зоне интернета, новая экология рекламного рынка на телевидении, системные зачистки кабельных операторов — на эти и другие вопросы, будоражащие медиаиндустрию, Елене Афанасьевой специально для Variety без лишних сантиментов ответил заместитель министра связи и массовых коммуникаций России Алексей Волин, один из самых, пожалуй, нетипичных представителей власти, профессионал с большой буквы, чье мнение часто бывает резким, не совпадающим с общепринятым, но никогда скучным и бюрократическим.
Алексей, вы работали в государственных медиа, в правительстве, в частном бизнесе, теперь вернулись на госслужбу. Когда вы были во главе "Издательского дома Родионова" или "Амедиа", вам как руководителю было необходимо профильное министерство?
Нет.
Зачем же тогда министерство?
Помимо частных средств массовой информации, существуют и государственные СМИ...
Ими надо рулить?
Ими надо заниматься. Любая собственность требует, чтобы ею управляли. Это первое. И второе: министерство создает правила игры на рынке. От министерства зависит, будет ли участникам рынка проще или тяжелее. Наша задача, чтобы участникам рынка было проще. Когда я был на рынке, я легко обходился без министерства, потому что прекрасно понимал, как я могу решить ту или иную проблему. Но если министерство делало что-то, от чего рынку становилось тяжелее, это все от меня требовало определенного количества усилий. А участники рынка должны меньше усилий тратить на то, чтобы обходить вещи, которые придумывает государство, а больше - на то, чтобы повышать свою конкурентоспособность и зарабатывать больше денег. Министерство должно не мешать. Мы не мешаем.
Какие-то взаимоисключающие тезисы получаются — "мы не мешаем", "министерство не нужно", но "оно нужно"...
Оно нужно, еще раз говорю, чтобы создавать правила игры.
Хорошо, какие правила игры за время вашей работы удалось изменить?
Первое, мы улучшили ситуацию с распространением печатных СМИ — ввели нормативы по точкам продажи газет и журналов в регионах. Нас долго об этом просили представители издательского бизнеса. Второе, мы приняли решение не отключать с 2015 года аналоговое вещание телевизионных каналов, чем сохранили жизнь для более чем 500 региональных телекомпаний, которые могли попасть под отключение, потому что у них не было частоты в цифре. Третье, мы сегодня вводим две модели на рынок существования телевизора — модель рекламную и модель подписную, четко определяя правила игры для каналов, которые живут по рекламе и бесплатны для потребителей, и каналов, которые живут на основе подписки. Следующее, мы помогаем наладить отношения — и мы уже это сделали — между производителями контента и интернет-площадками, с точки зрения борьбы с пиратством. Мы исходили из того, что необходима согласованная позиция, которая устраивала бы и интернет-площадки, давая им возможность зарабатывать, и правообладателей. Далее, мы организовали диалог по выработке правил игры между операторами кабельного телевидения и телеканалами, которые определили, на каких условиях какие каналы взаимодействуют с кабельщиками...
Но силы и средства любого министерства не безграничны. Вам неизбежно приходится выбирать тратить ли все это на поддержку печатной прессы или на широкополосный доступ...
У нас много сил, хватает и на то и на другое. У нас вообще дофигища еще на что хватит! Доступом в интернет мы тоже занимаемся. Есть программа проведения широкополосного доступа. К концу 2018 г. все населенные пункты свыше 500 человек получат ШПД.
Сколько такой доступ будет стоить для жителей?
Это будет зависеть от оператора. Когда оператор протащит оптоволокно — а это условие его функционирования — дальше оператору нужно будет давать услуги по той цене, которую потребитель в состоянии заплатить.
Зачем понадобилось создавать New VI? (Единый продавец телевизионной рекламы, созданный "Газпром-медиа", ВГТРК, Первым каналом и НМГ на основе "Видеоинтернешнл", — прим. V.)
Потому что в условиях падения рекламного рынка излишняя конкуренция на этом рынке между количеством крупных операторов приводила к снижению цены на рекламу. Это можно было делать в условиях, когда рынок рос, но в условиях кризиса на рекламном рынке и падения продаж лучше иметь одного оператора, который, собственно говоря, позволит оптимизировать ситуацию.
А что-же Федеральная антимонопольная служба? То, что произошло сейчас на рынке телевизионной рекламы, разве не должно попадать в поле ее деятельности?
Не попало.
Почему?
Потому что это не есть монополия.
Почему?!
Ну, не монополия это! Юристы доказали.
Юристы могут все что угодно доказать. Объясните для непонятливых.
Это не монополия, потому что есть еще много разных других видов рекламы, которая где-то там распространяется...
На рынке телерекламы это монополия.
А у нас не обязательно должно быть по секторам, извините. Нигде не сказано, что телевидение отдельно от другой рекламы! Более того, у нас есть еще и региональные продажи! СТС есть, который по-другому продается.
Кстати, почему СТС в продажи New VI не взяли?
Никого же не загоняли, все добровольно.
То есть, они сами не захотели? Слащева (Юлиана Слащева, гендиректор СТС-Медиа, — прим. V. ) говорит: "Не пойду!"
Так и говорит: "Не такая я девушка, чтобы идти!"
"Газпром-медиа" с "Ростелекомом" делает теперь такое же NewVI для интернета?
Что-то я не знаю про совместный проект "Газпром-медиа" с "Ростелекомом".
Интересно. В начале октября официально бъявлено, что "Газпром-медиа" и "Ростелеком" создают совместную интернет-компанию по онлайн-видео. И, как я понимаю, при всех интересах Михаила Лесина в новых медиа, в перспективе эта компания призвана стать единой точкой входа в интернет, по крайней мере, в тот его российский сегмент, который связан с видео.
Не знаю, индустрия с нами этот проект не обсуждала.
А вы предполагаете, что возможно появление такого монополиста в российском сегменте?
Там куда большее количество игроков, чем на телевизионном рекламном рынке, поэтому говорить о едином операторе или даже о группе операторов, которые занимались бы интернет-видео, я думаю, не приходится. Телевидение проще.
Но в конце 80-х - начале 90-х на рекламном рынке, в том числе и телевизионном, было такое количество маленьких игроков! А потом появился "Видео Интернэшнл".
Вот не надо грязи!
Какая же это грязь? Я вопрос задаю.
Я сразу же хочу сказать, что у нас изначально на телерынке было два крупных оператора. Был "Видак" и "Премьер СВ". И все время, пока была реклама на российском телевидении, мы жили в условиях как раз двух крупных операторов.
Это ближе к середине 90-х, а было еще их начало! То есть, вы не верите, что Михаил Лесин создает "Видео Интернэшнл" для интернет-видео? Я имею в виду VI как определение монополизма в отрасли, а не как конкретное название.
Да у нас вообще нет проблемы монополизма в отрасли!
Вы работали с Михаилом Лесиным в разных вариантах, он был вашим непосредственным начальником, а теперь формально вы по отношению к нему кто?
Регулятор.
И как строится регулирование Лесина Волиным?
У Волина с Лесиным, в принципе, проблемы коммуникации нет. Если нас интересует точка зрения холдинга "Газпром-медиа" на ту или иную отраслевую проблему, я звоню Михаилу Юрьевичу и спрашиваю, что он думает по этому поводу. Равно так же, как звоню Олегу Борисовичу (Добродееву, — прим. V.) или Константину Львовичу (Эрнсту, — прим. V. ).
А со стороны выглядит так, что регулятор Волин смотрит, что делает Лесин, и говорит: "А, ну это не монополизм!".
В этом можно было бы обвинить регулятора Волина, но сложно в этом обвинить регулятора Артемьева (Артемьев И. Ю. — руководитель Федеральной антимонопольной службы, прим. — V.), который тоже этого не видит. Сложно же поверить в то, что и Волин, и Артемьев неожиданно стали страдать странной болезнью "куриная слепота".
Невозможно даже. С возвращением на рынок такого сильного игрока, как Лесин, что поменялось?
Да ничего не поменялось! Возвращение Лесина повлияло на работу одного из игроков в виде "Газпром-медиа". Но говорить о том, что руководство частного холдинга в состоянии повлиять целиком на индустриальную картину, я бы не стал.
Да, вы умеете формулировать. Среди упомянутых вами в начале интервью достижений министерства - жесткое разграничение существования каналов по рекламной и по подписной модели - вызвало бурю негодования со стороны кабельных и сотовых операторов. Ваше выступление на Санкт-Петербургском Международном Медиа Форуме на посвященной этой теме сессии бурно обсуждалось.
Побурлят и согласятся. Большинству выгодно, в конечном итоге. А бузили совсем мелкие. Так что это буря в стакане воды.
Количество спутниковых и кабельных каналов после введенных мер сильно сократится?
Да. Я не думаю, что количество каналов сократится в разы. Но "живопырки" какие-нибудь точно отомрут. И особой беды в этом не вижу.
Против кого этот закон направлен?
Он не против кого-то направлен, а он направлен на то, чтобы было две ясные модели. Закон прежде всего выгоден самим операторам. Они АРПУ поднимут.
А как же версия, что данный закон направлен против канала "Дождь"?
Слушайте, чтобы убить, закон не нужен. На блоху потратить мощь российского законодательства много чести! Но версия для "Дождя" выгодная.
Интересный комментарий… Тогда расскажите пожалуйста про ваши инициативы по борьбе с интернет-пиратством. Министерство, как я понимаю, на стороне правообладателей, а не протестующих представителей интернет-индустрии?
Мы на стороне и тех и других, потому что наше министерство занимается и интернетом, и телекомпаниями. Мы долго пытались объяснить той и другой индустрии, что у них есть общие интересы. Первое, с чего мы начали, когда были серьезные возражения со стороны интернетовских, я позвал представителей интернет-компаний и задал им вопрос: "Ребята, назовите мне имя, фамилию, название компании, кто от этого закона страдает?!" Имена, пароли, явки! У меня есть имена и фамилии российских граждан и российских владельцев бизнесов, правообладателей, которые говорят: мы страдаем, потому что теряем на пиратстве большие деньги. Вы говорите, пострадает интернет-индустрия, но если нет физически человека, который про себя конкретно скажет "я от этого страдаю", я не собираюсь обсуждать проблему.
И вам никого не назвали?
Никого! Интернет-индустрия сказала: нашего интереса в пиратке нет! И "Яндекс" не говорит, что он сильно страдает или что он зарабатывает на пиратке. И "ВКонтакте" говорят, что они не капитализируют пиратку. Если нет нашего интереса, зачем мне договариваться?
Так закон работает или нет?
Закон работает. До момента его принятия у нас было 6 млн человек, которые покупали легальный контент в интернете, а сегодня 15 млн.
Почему, разрабатывая и принимая этот закон, вы не пошли по пути той же Германии, где штрафуют конкретного потребителя пиратского контента в сети?
Что немцу здорово, для русского смерть! Категорически нет! Мы считаем,что это неэффективно. У нас 150 пиратских площадок и 50 млн пользователей интернета. Проще бить по 150, чем по 50 млн! И второе, потребитель в массовом сознании всегда прав! Если государство всей своей мощью набросится на несчастного Ивана Ивановича Петрова, который у кого-то что-то скачал, то точно общественное мнение будет на стороне Ивана Ивановича Петрова.
Если набросится на одного - да, а будут отслеживаться тысячи и десятки тысяч скачиваний...
Хотите обидеть избирателей?!
Кажется, фраза про избирателей была ключевой в вашем ответе.
И налогоплательщиков! Потому что они являются акционерами АОЗТ "Российская Федерация". Я против того, чтобы обижать своих акционеров!
