Олег Попцов
Президент ОАО "ТВ-Центр"
В 1959 году окончил Ленинградскую высшую лесотехническую академию по специальности "инженер лесохозяйства", позже был избран секретарем Ленинградского обкома комсомола, а затем - первым секретарем. В 1965 году Олег Попцов был переведен на работу в Центральный аппарат ЦК ВЛКСМ в Москву.
В 1968 году Олег Максимович был назначен главным редактором журнала "Сельская молодежь". Он является одним из создателей экологического движения в стране, был первым председателем "Зеленого движения". В 1988 году участвовал в создании Крестьянской партии России.
В 1989 году стал первым заместителем главного редактора еженедельника "Московские новости". В том же году был избран депутатом России от блока "Демократическая Россия".
В 1990 году был назначен председателем ВГТРК.
В 1997 году реализовал новый медиапроект "Издательский дом "Пушкинская площадь", выпускающий следующие издания: общероссийскую газету "Версты", еженедельник "Алфавит", журналы "Ах", "Ять", "Интерполиция".
С февраля 2000 года - президент телекомпании "ТВ-Центр".
Автор 14 книг - романов, повестей, рассказов, публицистических произведений. Две последних книги - "Хроника времен царя Бориса" (1995) и "Тревожные сны царской свиты" (2000).
Член Союза писателей и Союза журналистов СССР, избирался секретарем Союза писателей РСФСР и московской писательской организации. Лауреат премий Ленинского комсомола и "Золотое перо России", кавалер орденов "Дружба народов" и "Знак почета". Действительный член Российской академии естественных наук. Руководитель отделения РАЕН "Масс-медиа и общество". Первый заместитель председателя Исполнительного комитета Конгресса интеллигенции Российской Федерации.
В апреле 2000 года был удостоен Национальной премии имени Петра Великого и звания "Лучший менеджер России в сфере СМИ".
- Олег Максимович, руководители региональных кабельных компаний обеспокоены нехваткой качественного контента, в особенности российского. Как Вы считаете, чем вызвано отсутствие хороших российских документальных фильмов, программ на наших телеэкранах?
- Я бы не согласился с утверждением, что на российском телевидении нет качественных программ. Когда вопрос о качестве телевидения ставят региональные вещатели эфирного и кабельного ТВ, это вызывает у меня улыбку. Конечно, качество ТВ-вещания в регионах сегодня улучшается, но этот процесс достаточно сложен и долог. Здесь уместнее задать следующий вопрос: что подразумевается под понятием "качество телепрограммы"? У меня на столе лежит анкета, ответить на вопросы которой предлагает журнал "Итоги" в связи с проводимым тендером НП "МедиаКомитет". Начинается она с вопроса о просмотре рейтинга вчерашнего дня. Есть ли понимание, каким должен быть канал, и всегда ли рейтинг соответствует качеству передач? Нет, абсолютно! Передача может быть блестящей, а рейтинг, наоборот, гораздо ниже, чем хотелось бы. В этом и заключается ответ на вопрос о том, что происходит с телевидением. Прошедшие с начала перестройки 13 лет привели к иссушению интеллектуального слоя российского общества, его интеллектуальной данности. Эти годы показали, что рынок, которому мы как бы отдались на откуп, "поручили" отрегулировать наше развитие, не справился с этой задачей и не мог справиться. Почему? Потому что мало знать основы рынка, надо понимать страну, в которой вы намерены этот рынок построить. Младореформаторы страны не знали. В результате страной стала править не рынок, не государство, а сплошь и рядом криминал, который оказался намного более организованным, чем демократы, так как вышли из тени или подполья именно благодаря тем же демократическим реформам.
- Вы считаете, что рыночные отношения себя не оправдали?
- В понимании цивилизованного капитализма - категорически нет. Государство отвернулось от отраслей, казавшихся реформаторам неприбыльными, обременительными: медицины, науки, просвещения, образования, культуры, производства, военно-промышленного комплекса и так далее. А ведь это сферы, в которых практически сосредоточен весь интеллект общества. К чему это привело? Реформы обескровили страну интеллектуально. Понимая свою ненужность в собственной стране, интеллигенция устремилась на Запад. Это стало настоящим исходом. За прошедшие 13 лет страна потеряла такое количество интеллектуального начала, по сравнению с которым потери периода революции 1917 года кажутся сверхскромными. В те годы высланный интеллект уместился всего лишь на двух кораблях, на которых страну покинули лучшие умы, а сегодня диаспора российских ученых-инженеров только в Нью-Йорке составляет 100 тысяч человек.
В результате интеллектуальный уровень общества попросту рухнул. И ныне и телевидение подстраивается под это состояние общества. Вдумайтесь - в стране более 1 млн детей, не умеющих ни читать, ни писать. А ведь не было ни войны, ни вселенского потопа. Просто прошли реформы...
Некогда американский кинорежиссер, кажется, Сидней Поллак высказался по поводу фильмов ужасов и боевиков, утверждавшихся на экранах США. Он доказывал, что сцены убийств с обильным количеством крови повышают у зрителей адреналин и это оздоравливает нацию. Сомневаюсь в справедливости такого утверждения, но факт остается фактом: эскалация насилия на экране торжествует.
В области телевидения мы пошли по тому же пути, и в результате получили массовое привыкание населения к страшным, в общем-то, событиям. На улице убивают банкира, а вы слышите реплику: "Ну, этого есть за что: наверное, много наворовал!". Убивают в Чечне - и опять вы слышите: "Что ж, на войне положено убивать! На то она и война..." Сам факт смерти перестал нас трогать, приводить в состояние ярости, желания исправить хоть что-нибудь. Это самое страшное. Мы привыкли... Убийства стали такой же краской обыденной жизни, как, например, прогноз погоды.
Можем ли мы с этим мириться? Конечно же, нет! Но всякое сопротивление злу есть факт воспитания. Иначе появляется всевластное чувство страха, желание убежать, спрятаться у одних и страсть к насилию, стремление жить по закону "кто сильнее, тот и прав" у других. А рядом - телевизионное "ноу-хау": главное, чтобы программу смотрела толпа! Во что она превращается при этом - неважно. Даешь рейтинг. Ура!
- Какую позицию Вы занимаете в цепочке "жизнь с ее фактами, отмахнуться от которых невозможно, - интеллектуальное неприятие действительности - желание массы повысить количество адреналина в крови"?
- Я достаточно давно работаю в СМИ, и для меня целью всегда было заставить читателя или зрителя встать на цыпочки, чтобы он заглянуть чуть дальше. Топ-менеджер любого из СМИ занимает одну из двух позиций: либо он ориентируется на состояние общества, подстраиваясь под его настроение, либо старается идти немного впереди. В первом случае он обречен на повторение движений массы. Толпа присела - он опустился на колени, легла - и он вместе с ней, поползла - и он вынужден делать то же самое. Это в понимании ряда моих коллег и есть попадание в "десятку". У программы "За стеклом" всегда высокий рейтинг, потому что она отражает настроение толпы. Что мы при этом созидаем или разрушаем, уже никого не интересует: у них же там это смотрят, значит, будут смотреть и у нас. Если ведущий или топ-менеджер телекомпании заставляет зрителя "встать на цыпочки", тем самым понуждая его думать, это уже вызов интересам толпы, которая думать не хочет. Все равно делайте так, и это вам зачтется! Правда, рейтинг у такой передачи будет ниже, чем у покорившихся настроениям массы, но зато они останавливают разрушение сознания толпы и меняют образ телевидения.
- Каким же в таком случае должно быть телевидение? Говорить правду или приукрашать правду жизни?
- Телевидение - это зеркало жизни. При этом следует помнить, что правду от неправды отличает не факт как таковой, а его истолкование. Был крайне важный в условиях переходного периода момент, который длился с начала перестройки до 1998 года, когда требовалось построить социально-ориентированное ТВ, способное защитить гражданина, помочь ему сориентироваться в жизни, найти себя в сумятице реформ, точнее говоря, определиться в реальной жизни, а не на придуманном острове путем сбрасывания слабых в море. Мы упускаем одну немаловажную черту нашей жизни. Философия частной собственности, которую мы постигаем, усиливает энергетику эгоизма и значительно угнетает энергию коллективных начал. Трудно сказать, хорошо это или плохо. Это так. Однако здоровая цивилизация без чувства взаимопомощи не может существовать поэтому единственно правильный принцип современного телевидения - помочь человечеству построить здоровую цивилизацию, а не ущербную. Таков принцип жизни: учить надо добру, злу учатся сами...
- Как Вы считаете, почему сегодня на наших телеэкранах герой - человек, который выживает за счет других людей?
- Изменился образ успешности. Утратил значимость фундаментальный профессионализм. Страну заполонили менеджеры. Мы научились разрушать, страна стала терять навык строительства. Сегодня в России человек, который строит, вызывает у многих неприязнь, потому что он придумывает, не как продать или перепродать страну, а как обустроить ее заново. Поэтому, делая социально-ориентированное телевидение, телекомпании теряют пункты рейтинга. Здесь нужно сказать еще об одном важном моменте в жизни телевидения. Уровень ТВ-программ нам диктуют рекламодатели, потому что телевидение должно зарабатывать средства на свое развитие, на скромную оплату труда своих сотрудников. Смею утверждать, что рекламодатели представляют собой никак не сообщество Сократов (что хорошо заметно по интеллектуальному уровню выходящей в эфир рекламы). Мало того, они заставляют телевидение подстраиваться под их вкусы, указывая, в какой направленности передачи, жанре фильма нужно дать их рекламу. Сумасшедшие персонажи, похожие на идиотов, заполнившие наши рекламные ролики, - это, в понимании рекламодателя, и есть средний российский человек, под которого надо делать программы. В одном ряду с приватизацией прошла дебилизация общества. И это случилось в недавнем прошлом самой читающей стране мира!
- Как Вам, будучи президентом общефедерального телеканала, удается бороться с подобными явлениями на своем телеканале? И, вообще, сами вы смотрите эти программы, рекламу и т.д.?
- Это вопрос чрезвычайно серьезный и сложный. Конечно, мне, как и многим телезрителям, приходится смотреть на телеэкране многое из того, чего бы не хотелось видеть. Как я отношусь телеканалу ТВЦ, на котором работаю? Очень критически. Гораздо большим я недоволен. Количество удач, которые доставляют настоящую радость, пока не такое большое. Мои коллеги обижаются на меня за мою критичность. Я же в ответ не устаю повторять: "неудовлетворенность собой прямо пропорциональна вашему движению вперед".
- Как Вы считаете, в чем сегодня главная проблема телевидения?
- Телевидение переживает определенный кризис как самого жанра, так и творческих команд, работающих в электронных СМИ. Идеи очень часто оказываются сильнее исполнителей. Творческая команда не справляется с идеей, она ее "сажает".
В чем это выражается? Во-первых, страсть к эпигонству. Она преследует телевидение уже более десяти лет. Основная масса программ - лицензионные. Не мы их придумывали. Это плохо. Тиражировать проще, чем придумывать.
Во-вторых, сейчас появился круг тележурналистов, боящихся стать умнее. Это прежде всего касается информационных программ. Мы на экранах видим жизнь искаженную (не побоюсь этого слова) неумностью тележурналистов.
Журналист, появляющийся в программе, как правило, ничего не знает ни о персоналиях, с которыми работает, ни о месте, где происходит то или иное событие. Это опасное явление.
К тому же, люди по-разному понимают смысл "качества" той или иной программы или фильма. Для кого-то сериал "Бригада" или "Криминальный Петербург" и есть высший эталон качества. Действительно, оба фильма сняты "качественно", но в определенном смысле: там умеют красиво размозжить голову или совершить другой акт насилия над человеком. Это опять же тиражирование американской модели боевиков! И никому не приходит в голову спросить себя: "А что, Россия тождественна Америке?"
В свое время я работал главным редактором "Сельской молодежи". Тогда это был очень популярный журнал. В 1979 году проводился громкий процесс по ограблению в Ростовской области, и, помню, мне позвонил генеральный прокурор и пригласил меня в качестве свидетеля по этому делу. Оказывается, у преступника нашли зарубежный детектив, опубликованный в приложении к нашему журналу (кстати, это был один из классиков жанра, кажется, Себастьян Жапризо), и форма ограбления, описанная в произведении, была очень похожа на рисунок совершенного преступления, просто один в один списана с него.
Видите - по образу и подобию! Значит ли это, что телевидение не должно показывать совершенное преступление или реагировать на него каким-то иным образом? Конечно, должно. Весь вопрос в том, как это будет воспринято зрителем.
Однажды во время первой чеченской войны, когда я работал на ВГТРК, у нас в информационной программе проходил сюжет, в котором показывали полевой госпиталь и 18-летнего мальчика в операционной. И тут ведущий передачи сказал: "Вот идет операция, она скоро закончится, но никто еще не знает, что через два часа этот юноша умрет". Я был готов убить этого тележурналиста: что, если в этот момент его мать смотрела передачу? И знаете, что он мне ответил? "Наше дело - подать материал". А реакция на программу, это уже не наша проблема? Нет, мы обязательно должны знать, как наше слово отзовется. Такой подход и есть проявление высшего профессионализма, а отнюдь не цензура. Мы ведем дискуссии о том, что такое эротика, порнография. Люди, обсуждающие проблему, как правило, абсолютно не разбираются в этом вопросе. Они говорят "для толпы". На самом деле все объясняется достаточно просто: эротика - это сексуальные отношения двоих, а порнография - когда эти отношения выносятся на Красную площадь.
Людям, работающим на телевидении нужно точно чувствовать, чем живут разные слои общества. Нельзя проводить реформы для агрессивного меньшинства, как мы сейчас делаем. Надо всегда помнить о состоянии, в котором находится большинство российских граждан, о том, какими чаяниями они живут. И телевидение, которое должно эти тенденции улавливать, может идти разными путями: либо отвлекать население страны от дум о бедности, разрывающих душу, от неустроенности жизни и настраивать их на смех по поводу и без повода, либо помочь зрителям, научить их преодолевать этот болевой порог, говорить, что жизнь можно изменить и показать таких, как они сами, но успешных в своем труде.
- Верите ли Вы в появление в России общественного телевидения?
- Сегодня много говорят об общественном телевидении, потому что людям хочется, чтобы общество влияло на ТВ. Это нормальный процесс. У нас же социологи определяют рейтинги политических и государственных деятелей - какой у Путина, какой у Зюганова. А ведь нужно не изучение рейтинга, а что думают россияне о жизни в стране. Исходя из этой позиции, часто в информационных программах ТВЦ проводится интерактивный опрос, чтобы власть знала, как общество реагирует на те или иные проблемы. А то вот ведь как бывает: принимается закон, а общество, оказывается, придерживается прямо противоположной позиции. Вот что такое социально-ориентированное телевидение. Конечно, собирает оно зрительских зон меньше, чем развлекательные программы, например "Аншлаг". Мы это принимаем. Но все равно останемся верны своим принципам.
Но раз уже я назвал "Аншлаг", то скажу совершенно серьезно.
ТВЦ катастрофически не хватает юмористических программ. Мы уже имели две осечки, и проблема все та же: идея оказывалась сильнее исполнителей. Когда я понимал, что люди не могут воплотить идею, я сразу снимал программу, так как неудачу нельзя тиражировать. Раз идея интересна, ничего страшного, пускай до поры до времени полежит на полке и подождет ярких личностей из среды исполнителей - сценаристов, режиссеров и т.д., которых, кстати, на телевидении удручающе мало.
- Если, как Вы утверждаете, на телевидении мало кадров нужной квалификации, то как Вам удается делать социальное ТВ, к тому же еще и интересное?
- Очень трудно делать телевидение социально-ориентированным. Конечно, можно поставить задачу зарабатывать как можно больше денег. Она, кстати, решаема, но тогда это уже будет совсем другое телевидение.
Я хочу, чтобы телевидение было интересно всем слоям российского общества. Например, на телеэкранах вы не увидите того, что происходит с нашими военно-промышленными комплексами, у нас вообще пропало понятие "рабочий класс". Мы теперь говорим "работник". Работник в "Макдональдсе", сталевар - тоже работник. На самом деле рабочий класс существует, и мы никуда не уйдем от классовой составляющей общества. Егор Тимурович Гайдар в последней книге хорошо заметил: "Главная опасность сейчас - это кухарка с автоматом". Вам ничего это не напоминает? Это значит, что раз "кухарка с автоматом" стала главной опасностью, значит, реформатор чувствует некий дискомфорт, существующий в обществе. Значит, реформы подвинули нас в состояние революции. Вот о чем идет речь, и произошло это потому, что мы не думали о происходящем в обществе.
Все эти годы мы пренебрегали общественным мнением. Когда СМИ были в руках коммунистической партии, мы называли это диктатурой. Сегодня СМИ в частных руках, и тезис "пусть у СМИ будет больше владельцев-капиталистов, так как это и есть демократия" ошибочен. Капитал, господа, - это тоже партия олигархического капитала, партия диктатуры.
- Теоретики до сих пор спорят о том, что такое телевидение: искусство или производство. Каково Ваше мнение на этот счет?
- Телевидение - это театр плюс завод. Это конвейер. Существует три замечательных телевидения в мире. Это американское ТВ, классического потока: на конвейере фильмы, ток-шоу и т.д. Это эксклюзивное британское ТВ, с хорошей игрой. И наконец, российское ТВ во много раз значимее двух предыдущих в эмоциональном плане, потому что американское и британское телевидение - это телевидение благополучных стран. А мы живем в неблагополучной стране. Конечно, можно сказать, что конвейер выхолащивает искусство, и это правда. Поэтому надо добиваться, чтобы ТВ становилось конвейером индивидуальной сборки. Есть такая шведская модель производства, когда каждый блок собирает вручную группа людей, а на конвейере идет сборка готовых узлов. Так появилось понятие "шведского качества": вроде конвейер, а вроде и не совсем. Поэтому я против мнения, что информация не имеет права на авторское видение. Я создавал информацию с авторским аспектом на ВГТРК. Мы это придумали, потому что нам надо было выделиться из общего фона информации на телеканалах, и мы сделали это.
Правда, здесь нельзя впадать в крайности. Ведущему информационного вещания нельзя навязывать зрителям свою точку зрения. Таковы правила, и и ними надо согласиться. Но при этом самая интересная информация - с элементами индивидуальности.
Некоторым не нравится, что аналитические программы имеют индивидуальное начало, а ведь без этого не может быть аналитики. Знаете, почему Владимир Познер отказался от записи теледебатов? Потому что в этом случае в записи можно скорректировать индивидуальность ведущего и индивидуальность участников теледебатов. Авторское начало - это, безусловно, плюс, а не минус!
- Недавно ТВЦ открыл новое направление - вещание на зарубежные страны. Какими соображениями Вы руководствовались, открывая это направление?
- Действительно, недавно ТВЦ начал вещание в Германию и Израиль. Мы будем расширять географию канала и дальше, не буду выдавать планы, но, во всяком случае, мы положили начало нашему иновещанию. Сейчас мы выходим в эфир в течение 18 часов, затем перейдем на 24-часовое вещание.
Я думаю, что программы нашего телеканала на русском языке должны быть популярными среди русскоязычных диаспор в любых странах мира. Главная наша задача - донести до людей происходящее на их родине, которую они покинули. Ведь ностальгия - это разновидность энергии.
- Как Вы позиционируете телеканал ТВЦ, в чем отличие его концепции от других общефедеральных каналов?
- Наши программы мы не можем назвать сверхрейтинговыми, но зато они эксклюзивны. Это фирменный стиль ТВЦ: программы "Магия театра", "Ностальгия", "Открытый проект", "25-й час", "Иллюзия кино", "Особая папка". Это наш путь, с которым можно не согласиться, который можно оспаривать. На ТВЦ сегодня в 2,5 раза больше социально-политических программ, чем на всех метровых каналах вместе взятых. Конечно, в этом есть некий перебор, однако подбор программ отвечает основному принципу концепции канала: помогать людям, быть вместе с ними в их радостях и бедах. Поэтому мы много уделяем внимания журналистским расследованиям, поэтому Лужков - постоянный гость студии ТВЦ.
- Олег Максимович, Вы являетесь основателем медиахолдинга "Пушкинская площадь", функционирующего с 1998 года. Как Вы считаете, в чем секрет успешного менеджмента в СМИ, печатных или электронных?
- Увы, увы! Все не так хорошо, как кажется.
Секрет успеха в точном понимании того, что ты называешь для себя успехом. Если ты должен быть как все, но тебя должно быть больше - это один вид успеха. Если ты должен быть как все, но самым богатым - это тоже вид успеха. Если, несмотря ни на какие ситуации, ты должен остаться самим собой и твой взгляд на жизнь, на искусство, на публицистику является взглядом, авторитетным для общества, - это еще один вид успеха.
Меня часто спрашивают о свободе слова в России. Я отвечаю, что всегда буду защищать свободу слова для бедных, потому что богатые ее купят. Это моя философия. Есть прекрасные программы, конечно, они не для массового зрителя. Кому-то нравятся, кому-то нет. У нас на канале можно посмотреть поэтический театр удивительного по своему дарованию режиссера Романа Виктюка - программа, которая идет "в ночь" и массового зрителя не собирает.
Но без этой программы, как и без передачи "Очевидное - невероятное", мир телевидения был бы неполным. На ТВЦ это само собой...
Событием года можно считать триумф многосерийного фильма "Идиот".
Будем надеяться, что это поворот в нашей фильмовой стратегии от боевиков к классике. Правда, надежды умирают последними. Но это к слову.
Что касается художественной ценности сериала, то все познается в сравнении. На фоне современного художественного телевидения это прорыв. Сериал по Достоевскому! Не вариации на тему романа "Идиот", а сам великий Достоевский. И град премий ТЭФИ в этом смысле справедлив. Это большая дерзость - решиться на роль князя Мышкина, когда в этой роли блистали и Смоктуновский, и Яковлев. Но дерзость оправдала себя, и я рад за моих коллег.
Беседу вел Сергей Телековский
Опубликовано в Broadcasting №8-2003
