В рубрику "Гуманитарные технологии" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
Леван Дзаридзе
В этом году, 25 февраля исполнилось бы 75 лет легендарному главному редактору программы "Время" Ольвару Варламовичу Какучая. Год назад он ушел из жизни. Воспоминаниями об этом замечательном человеке поделился ветеран центрального телевидения Леван Дзаридзе
Ни у кого на свете больше не было такого имени, потому что оно составлено из имен его родителей - Ольга и Варлам...
Ольвар любил жизнь во всех ее проявлениях без ханжества. И всегда, куда бы ни бросала его журналистская судьба, перед какими трудностями ни ставила 6ы, он находил повод для улыбок и даже для озорства.
Хорошо помню наше знакомство. В 1959 г., будyчи студентом журфака МГУ, я внештатно работал на Всесоюзном радио. Ольвар в то время был там уже корреспондентом. Он выполнял редакционное задание "чрезвычайной важности" - готовил к эфиру выступления министров СССР. Дело это, надо сказать, не только скучное своим однообразием, но и неблагодарное. Сами министры, как известно, тексты выступлений не пишут. Их сочинял Ольвар: 7-8 машинописных страниц с использованием предоставленного фактического материала.
Праздники в нашей стране отмечались c завидным постоянством, особенно профессиональные. Народ с одинаковым энтузиазмом чествовал рыбаков, пограничников, тружеников полей, шахтеров, артиллеристов и т.д.
И каждый министр стремился в такой день "порадовать" радиослушателей своим рассказом о "проделанной работе". Министров у нас было много, и Ольвару постоянно приходилось работать в цейтноте. Капризные чиновники требовали тексты задолго до эфира.
В тот день министр "свой" текст выступления получил в точно назначенный срок. Он быстро ознакомился с ним и, сняв очки, внимательно посмотрел на корреспондента. Доклaд емy понравился. Несмотря на загруженность цифрами, он читался легко, словно неспешная пробежка по знакомой тропе черноморского санатория, где министр обычно проводил отпyск. И все-таки чyтье опытного аппаратчика сдерживало его от похвалы. Текст напоминал ему что-то знакомое.
- Вполне возможно, - согласился молодой репортер,- Ведь Вы традиционно встречаете праздник хорошими успехами, у Вас, как и в прошлом году, много награжденных передовиков. И такие приятные повторы невозможно выбросить из выстyпления.
Министр оценил находчивость Ольвара, но еще больше он любил ненавязчивый подхалимаж. Заметив некоторое потепление в настроении министра, репортер решительно добавил:
– Вот Вы говорите, будто текст напоминает что-то забытое. Но, положа руку на сердце, скажите, сколько раз Вы слушали "Полонез Огинского"?
– Ну хорошо, - улыбнулся министр. - Давайте писать, включайте свой магнитофон.
На следующий день, после прохождения материала в эфире, молодого корреспондента похвалили за "качественное выстyпление" министра. Однако сам Ольвар чувствовал неловкость, так как знал, что "согрешил". Он явно опаздывал с подготовкой этого выступления и решил использовать в нем часть текста из прошлогоднего выступления министра. И вот теперь, сидя за рабочим столом в редакции, ожидал "приговора" - телефонного звонка из министерства. Выступление прошло по всей стране. "Разоблачение" могло перерасти в определенных условиях в "престyпление и наказание"...
Наконец, зазвонил телефон, и Ольвар услышал знакомый голос министра:
– Спасибо за полонез, - ровный, спокойный голос сделал паузу. - Но у меня к Вам большaя просьба: постарайтесь к нашему следующему празднику подобрать другое музыкальное произведение. Не менее достойное...
Мой друг долго еще сидел с поднятой трубкой. Короткие телефонные гудки, волнами катившиеся издалека, напоминали знакомую мелодию...
Этy забавную историю Ольвар рассказал мне сорок лет спyстя, работая уже на телевидении в Останкино.
Люди, знакомые с нашей работой, справедливо называют радио "сумасшедшим домом", а телевидение - "пожаром в сумасшедшем доме". Можно представить, что происходит в этом доме в дни "великих потрясений".
Ольвар находился в эпицентре августовских потрясений 1991 г., когда телецентр был окружен автоматчиками и бронетехникой.
Он возглавлял тогда всю информационнyю службу телевидения и уверенно вел свой "корабль" - программу "Время" задуманным курсом, с которого его не могли сбить ни бушующие за окном люди, ни предательство некоторых членов команды, ни близкая к панике растерянность отдельных руководителей телевидения.
После памятных событий Ольвар был смещен с поста главного редактора информационной слyжбы. Новое телевизионное начальство, именовавшее себя "демократами", не посчиталось с мнением редакционного коллектива.
Стyдия "Публицист" - последний рубеж Ольвара Какучаи в Останкино. В "Публицисте" работали настоящие профессионалы, авторы многочисленных документальных и публицистических передач и фильмов, печатных трудов о телевидении и рaдио: Ада Петрова, Юрий Миронов, Михаил Лещинский, Андрей Скрябин и многие другие. Ольвар был признанным "вожаком" "Публициста". Коллектив видел в нем не просто главного редактора,способного сплотить людей, но и человека, готового понять и прийти на помощь каждому.
С приходом на пост председателя телекомпании Останкино академика А.Н. Яковлева, за которым маячила зловещая тень Бориса Березовского, начался демонтаж отечественного телевидения. Это делалось с согласия Бориса Ельцина, который считал телецентр оплотом "красных телевизионщиков". С экрана практически исчезли наши телевизионные, художественные и документальные фильмы, спектакли, все научно-познавательные и просветительские передачи. Одна за другой снимались с эфира передачи "Публициста"; создателям оставшихся намекали на целесообразность перехода в другие телевизионные структуры.
Возвращение из ссылки на родину Александра Исаевича Солженицына стало для наших людей радостной вестью. Память хранит тот день, когда после долгих переговоров Александр
Исаевич откликнулся на наше приглашение и пришел вместе с супругой в редакцию "Публициста". Ольвар хорошо знал произведения писателя, его жизнь в СССР и за рубежом. Беседа шла легко, непринужденно. Обсудили тематический план выступлений Александра Исаевича. А через несколько дней в эфир вышла его первая пятнадцатиминутная передача. Каждую неделю по вечерам зрители имели возможность слушать размышления человека, которого глубоко волновала судьба родной страны на ее переломном этапе.
Через полтора месяца по распоряжению "высокого руководства" передачу сняли с эфира. С тех пор Солженицин, ссылаясь на здоровье и занятость, больше не выступал ни в прессе, ни на телевидении. Россия утратила возможность слышать правду о себе.
Ольвар, тяжело переживая этот удар, позвонил Александру Исаевичу, извинился. Он считал себя виноватым, что не смог отстоять передачy. Ольвар предпринял последнюю попытку вернуть ее на экран. Зная нежелание А.Н. Яковлева разговаривать на этy тему, он нашел другой предлог для встречи с председателем - обсудить текст выступления Яковлева в рубрике "Малые города России".
Подкупающе "окая", Александр Николаевич Яковлев встретил нас с Ольваром в своем кабинете в Останкино. Придирчиво ознакомился с текстом, уточнил день съемок, стал прощаться. И в этот момент Ольвар спросил: "Чем вызвано закрытие цикла передач с Солженицыным?" Яковлев явно не ожидал такого вопроса. Он, видимо, полагал, что главный редактор не решится спросить об этом бывшего члена Политбюро ЦK КПСС. Вопрос требовал прямого ответа. Не сумев скрыть своего раздражения, Яковлев удивленно вскинул лохматые брови. Сказал, что постарается во всем разобраться. Но затем, поняв, видимо, что подобная его дистанцированность от этой проблемы выглядит искусственной, добавил, как бы приглашая нас разделить его личную точку зрения: "Согласитесь, его слишком много было на экране".
Главный редактор не согласился с председателем. Но это уже ровным счетом ничего не могло изменить. Мы слишком хорошо знали этого человека, который признал, что, являясь членом партии, "посвятил свою собственную жизнь борьбе с КПСС и тоталитарным советским режимом". Яковлев так и не позвонил Солженицыну и, конечно, "забыл" о своем обещании разобраться в этом вопросе. Вскоре стyдия "Публицист", другие редакции и творческие объединения первого телеканала в Останкино были разогнаны. Это было сделано по указу президента Ельцина. Ольвар Какучая, как и многие другие останкинцы, ушел.
Сколько я знал Ольвара, он почти никогда не болел и очень редко бывал в отпуске. 3a несколько дней до того, как он слег в больницу, я навестил его на работе - в небольшом кабинете советника телеканала "Культура", в известном Доме звукозаписи на улице Качалова. Мы пили белое вино, закусывали сулугуни, зеленью и вспоминали друзей и коллег, прежние места работы и много шутили.
Но в какой-то момент Ольвар неожиданно посерьезнел и, глядя на телеэкран, сказал: "Знаешь, нигде в мире не жалуют так телевидение, как y нас в России. Мы ведь тоже приложили к этому руку, - и, улыбнувшись, добавил: Если не считать, конечно, его сегодняшних грехов..."
Опубликовано: Журнал "Broadcasting. Телевидение и радиовещание" #2, 2006
Посещений: 14963
Статьи по теме
Автор
| |||
В рубрику "Гуманитарные технологии" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
