В рубрику "Регулирование и стандарты" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
Задача не из легких, учитывая, что по другую сторону баррикад со своими интересами выступала интернет-индустрия. Итак, абстрагируясь от условностей, что же действительно нового привнес закон в жизнь российского Интернета и каково его действительное влияние?
Во-первых, следует отметить, что закон отчасти имеет точечное значение, и в вопросе блокировки интернет-ресурсов распространяется только на фильмы (в том числе на кино- и телефильмы). С чем связана такая точечная нацеленность закона — с особой культурно-политической важностью кино как вида искусства, с усилиями интернет-лоббистов по выдавливанию других отраслей из текста законопроекта либо с чем-то иным, — не столь важно. Очевидно, что закон в ближайшее время будет распространен и на иные виды произведений (контента). Но на сегодняшний день всю процедуру блокировки применить можно исключительно к фильмам.
Примечательно, что с точки зрения закона фильм и аудиовизуальное произведение (оба термина теперь присутствуют в Гражданском кодексе Российской Федерации) — суть разные объекты. Фильм — это частный случай аудиовизуального произведения, если следовать логике закона, и в таком контексте следует предполагать, что, например, музыкальные видеоклипы, хотя и являются аудиовизуальным произведением, не могут быть обеспечены защитой, предлагаемой Ф3-187. Вопрос дискуссионный, но если исходить из формального толкования терминов нового закона, то именно так все и обстоит. Из данного обстоятельства можно сделать вывод, что законодатель совершенно сознательно вводил подобное ограничение, ориентируясь в первую очередь на применение закона в сфере киноиндустрии. При этом изначально музыкальные произведения были включены в проект закона, и лишь затем "пропали" из него.
Что касается самой процедуры блокировки ресурсов с нелегальным контентом (фильмами), то она представляется достаточно подробной. В самой упрощенной пошаговой форме ее можно разделить на следующие этапы.
1. Обращение лица, обладающего правами на контент (и соответственно правом на защиту данного контента), в Московский городской суд с заявлением о применении предварительных обеспечительных мер. Под обеспечительной мерой в данном случае понимается удаление нелегального контента (нелегальных копий фильмов) либо блокировка информационного ресурса. В общем смысле заявителями могут выступать правообладатели и обладатели исключительных лицензий, либо иные уполномоченные ими лица. Для удовлетворения заявления заявителю необходимо предоставить доказательства, подтверждающие факт нарушения и факт принадлежности прав. На основании представленных доказательств суд может вынести определение о применении предварительного обеспечения на срок, не превышающий 15 дней с даты вынесения определения. В течение указанных 15 дней заявитель должен обратиться в суд с иском к лицу, в отношении которого применено обеспечение. В случае если подобный иск подан не был, суд обеспечение отменяет.
Представляется спорным определение законодателем специальной подведомственности Мосгорсуда в части подачи заявлении о предварительном обеспечении. Во-первых, такое решение выглядит непоследовательным, учитывая начало работы суда по интеллектуальным правам. Если закон, что совершенно очевидно, будет в первую очередь применяться в предпринимательских отношениях и субъектами коммерческой деятельности, то логично подобную подведомственность было бы передать не Мосгорсуду, а суду по интеллектуальным правам. Об этом говорят практически все специалисты, практикующие в сфере авторского права. Во-вторых, подобная логика в принципе выглядит странной, поскольку гражданско-процессуальное законодательство вообще не знает института предварительного обеспечения в отличие от арбитражно-процессуального, и совсем не очевидно, насколько эффективно в связи с этим будет его применение в рамках системы судов общей юрисдикции.
Стоит также отметить, что, если в конечном итоге иск заявителя не был удовлетворен либо вообще не был подан, у лица, в отношении которого принято обеспечение (владельца ресурса), возникает право требовать возмещения причиненных убытков.
2. Обращение в Роскомнадзор после вынесения определения. Получив исполнительный документ, Роскомнадзор направляет провайдеру хостинга сайта, в отношении которого вынесено определение о применении обеспечительных мер, уведомление о нарушении прав с требованием удалить нелегальный контент. Провайдер хостинга, в свою очередь, обязан уведомить своего клиента (владельца сайта) о допущенном нарушении и потребовать удалить нелегальный контент. Если владелец сайта не принимает никаких мер, провайдер хостинга обязан ограничить доступ к информационному ресурсу.
На этой стадии, очевидно, у многих представителей интернет-индустрии появляются возражения, поскольку блокировка информационного ресурса приравнивается к блокировке всего сайта. Между тем ни в законе, ни в иных источниках невозможно установить идентичность содержания понятий "интернет-сайт" и "информационный ресурс". В связи с этим можно говорить о наличии неопределенности в законе. Как будет толковаться блокировка информационного ресурса (и толкование собственно информационного ресурса) — вопрос правоприменения и, возможно, судебного толкования. В любом случае, в зависимости от нарушения, вероятно, следует допускать как блокировку отдельных страниц сайта, так и блокировку сайта в целом.
В случае если провайдер хостинга никак не отреагировал на уведомление Роскомнадзора, Роскомнадзор направляет соответствующее уведомление по системе взаимодействия операторам связи для принятия мер по ограничению доступа к информационному ресурсу, в том числе к сайту в сети Интернет или к размещенной на нем информации.
Примечательно, что из указанной формулировки как раз прослеживается неидентичность понятий "сайт" и "информационный ресурс", что подтверждает его широкое содержание и возможность различного правоприменения. Также понятно, что в случае если все участники процесса предварительного обеспечения (владелец ресурса, провайдер хостинга) не приняли никаких мер по исполнению обеспечения, то сайт может быть заблокирован целиком, что представляется справедливым.
При такой процедуре возмущение представителей интернет-индустрии вызывает недоумение. От недобросовестных заявлений интернет-индустрия защищена судом, который проверяет полномочия заявителя, а также механизмом возмещения убытков, если обеспечение было необоснованным. А от блокировки сайта владельцы интернет-сайтов защищены собственной сознательностью и сознательностью провайдера хостинга, поскольку применение/неприменение блокировки в первую очередь зависит от эффективности их собственных действий и своевременного исполнения законных предписаний со стороны Роскомнадзора.
Все доводы о том, что каким-то образом интернет-индустрия пострадает экономически или как-то еще от введения подобной процедуры, ни на чем не основаны. Кроме того, учитывая относительную громоздкость процедуры блокировки, ее краткосрочный эффект (в случае неподачи иска), а также общую динамику судебных разбирательств с интернет-ресурсами на сегодняшний день, скорее всего кардинально ситуация не изменится, судебных разбирательств не станет намного больше, а интернет-индустрия едва ли действительно пострадает. И это дополнительно подтверждает практика применения 139-ФЗ, направленного на защиту детей от информации, могущей причинить вред их здоровью и развитию. Вопреки громким заявления интернет- и пиратских лоббистов, Интернет не "разрушился" из-за очистки его от порнографического, экстремистского и иного противоречащего закону контента.
Примечательно, что возможность применения аналогичных обеспечительных (в том числе предварительных) мер существовала и до введения закона Ф 3-187 в рамках общего института предварительного обеспечения, предусмотренного арбитражно-процессуальным законодательством. Без подробной детализации процедуры, но тем не менее она была. Другое дело, что в законе отсутствовала специальная процедура, что, возможно, и послужило одной из причин некоторой пассивности истцов.
Намного интереснее представляется поправка, введенная тем же законом Ф 3-187 в Гражданский кодекс Российской Федерации: ст. 1253.1, которая регулирует вопросы привлечения к ответственности так называемых информационных посредников. Во-первых, данное нововведение касается не только фильмов, но и всего контента. Во-вторых, история введения подобной нормы в действующее законодательство — более продолжительная и сложная. Статья 1253.1 существовала давно, она пережила минимум с десяток редакций и в итоге появилась в существенно измененном виде. Статья вводит критерии ответственности информационных посредников за нарушение интеллектуальных прав, но, к сожалению, не объясняет, кто является информационным посредником. Версии в профессиональной среде разнятся. Кто-то говорил и говорит, что речь об операторах связи и провайдерах хостинга, кто-то добавляет к этому списку владельцев социальных сетей и вообще интернет-ресурсов. Часть 5 данной статьи окончательно всех запутала, введя такую категорию нарушителей, как лица, предоставляющие возможность доступа к материалу или информации, необходимой для его получения с использованием информационно-телекоммуникационной сети. Кто эти лица, можно с большей или меньшей степенью предполагать, но большинство склоняется в мнению, что это вообще все субъекты интернет-отношений. Социальные сети, файлхостинги, видеохостинги, поисковые системы и др.
Интернет-индустрия снова переживает (причем преимущественно в лице владельцев сайтов): нововведение якобы погубит Интернет. Однако судебная практика, связанная с привлечением к ответственности практически всех указанных выше субъектов давно сложилась, есть четкие критерии привлечения к ответственности и социальных сетей, и файлхостингов и прочих видов интернет-сайтов. Для интернет-индустрии ничего не изменилось. Наоборот, сейчас представляется неопределенным применение сложившейся судебной практики с новой нормой, поскольку последняя практически не учла первую, что выглядит сомнительно и странно, так как в данном случае судебная практика, конечно, уже шагнула намного дальше законодателя.
В любом случае, как бы там ни было, все опасения интернет-индустрии представляются совершенно необоснованными. Вероятно, что нелицензионного видео в сети Интернет станет меньше, однако роль сыграет не столько подача сотен новых исков (сомнительно, что динамика судебных разбирательств вырастет в разы только из-за того, что принят новый закон), сколько общеполитический настрой. Ресурсы, балансирующие на грани легальности и нелегальности и имеющие определенные амбиции и средства, наверняка полностью или в максимальной степени перейдут на легальную основу. Более-менее крупные пиратские ресурсы методично и точечно будут блокироваться. Мелкие ресурсы, вероятно, так и останутся нетронутыми, если не будет развернута специальная кампания или не появится, скажем, специализированная юридическая компания, которая будет зарабатывать на реализации закона Ф 3-187.
Акция протеста, состоявшаяся 1 августа 2013 года, представляется абсурдной. Абсурд начинается с Топ-50 листа сайтов, которые приняли участие в ней. Среди сайтов подавляющее большинство — это сайты с нелегальным контентом. Возвращаясь к мысли, что судебная практика по поводу владельцев сайтов давно устоялась, непонятно, по какому поводу протест. Абсурд продолжается списком недовольств. В нем, конечно, есть здравые мысли, вроде несовершенства терминологического аппарата, но в остальном он свидетельствует либо о явном непонимании содержания закона ФЗ-187 протестующими, либо о том, что протестующие его не читали, но примерно слышали, о чем там написано. Единственное, на что может указывать акция протеста, — это наличие пиратского сообщества и явное непонимание закона со стороны общественности, которую сознательно вводят в заблуждение представители интернет-индустрии, причем той ее части, которая предпочитает зарабатывать деньги на нелегальном контенте.
Окажется ли принятая мера эффективной, сказать сложно, сам по себе закон — это еще не мера. В данном случае все зависит от правоприменения, насколько эффективно закон будет применяться. Это как с модернизацией предприятия: можно закупить новое высокотехнологическое оборудование, но если с ним на предприятии никто работать не умеет и не будет, то эффективность просто от его наличия не повысится.
Что касается рядовых пользователей — потребителей видеоконтента, то от вступившего в законную силу закона они едва ли пострадают. Сегодня существует немало ресурсов с лицензионным видеоконтентом, которые работают по схеме монетизации через рекламу (то есть без прямых платежей со стороны пользователей). Те же пользователи, которые привыкли все качать бесплатно и предпочитают пиратскую продукцию лицензионной, всегда найдут способ ее получить. Это, однако, вопрос уже не столько права, сколько культуры потребления и экономической самодостаточности.
Опубликовано: Журнал "Broadcasting. Телевидение и радиовещание" #4+5, 2013
Посещений: 12901
Статьи по теме
Автор
| |||
Автор
| |||
В рубрику "Регулирование и стандарты" | К списку рубрик | К списку авторов | К списку публикаций
